Проповедь на праздник святого пророка Илии

Праздник пророка Божия Илии — с глубокой древности один из самых известных и любимых на Руси праздников. Личность пророка произвела такое сильное впечатление на наших предков, что они в своих молитвах называли его не иначе как ангелом во плоти: “Во плоти ангел, пророков основание”, — так поётся в тропаре святого. В народе его называют огненным пророком, и что-то воистину цельное, сродни единой природе огня было в этом человеке. Илия был человек, подобный нам, — пишет в своём послании апостол Иаков (Иак 5:17), и мы читаем эти слова и не верим, потому что те деяния, которые совершал пророк Илия, не просто на грани человеческих сил, но, кажется, выходят за все мыслимые их пределы.

Святой Илия несёт совершенно исключительную миссию в Священной истории. Он — грозный обличитель нечестивого царя Ахава, он же — собеседник Спасителя на горе Фавор, и он же, согласно пророчествам, — мученик последних времён, ревнитель веры и истины, которому надлежит быть умерщвлённым антихристом. Разве это судьба человека: стать участником истории Церкви в глубокой ветхозаветной древности, беседовать со Христом и увидеть последний эпизод нашей истории? По силам ли человеку эта миссия?

Пророческий подвиг святого Илии весь пронизан необычайной пламенной ревностью в Боге, и это главная особенность его служения. Как говорил Псалмопевец: Ревность дому Твоего снеде мя (Пс 68:10), и святой Илия буквально снедался огнём веры, испепеляя себя, свою жизнь и жизни современников, ревнуя о славе Божией. Ревность пророка кажется нам слишком суровой. В Ветхом Завете современного человека особенно шокируют иногда описания беспощадной жестокости: кровь льётся рекой, люди гибнут десятками и сотнями от жутких казней и природных бедствий, насылаемых Господом в наказание за грехи и измены. Илия сам карает пророков Иезавели, предавая их смерти у потока Киссон. Мы, люди, живущие в другом мире, в мире Евангелия, не можем себе представить человека Божия, лично умерщвляющего пророков чужих богов или собственноручно разделывающего жертвенное животное. Разве святость и жестокость могут уживаться рядом? Мы теперь знаем, что Господь тогда ещё не открылся как Бог Любви, но Илия хорошо знал, что имя Его — Ревнитель (Исх 34:14), и пророк, во всём подражая своему Богу, ревновал огненной нечеловеческой ревностью о славе Божией. Он служил Богу-Ревнителю, мы служим Богу-Любви, и мы постигли эту истину не своими усилиями или заслугами перед Господом, а по Откровению Евангелия.

Но в том-то и особенность жизни угодников Божиих, что вся она как бы проходит перед нашими глазами, и в этом подлинное смирение святых: их ошибки, их духовное становление и воспитание открыты взору обычных, часто довольно слабых людей. И вот мы, люди простые и немощные, становимся свидетелями того, как Господь воспитывал Своего пророка, прикровенно являя Своё подлинное имя, имя Бога-Любви, уже тогда, в эпоху Ветхого Завета.

Вот, пожалуй, самый удивительный момент из жизни святого: явление Господа пророку: ревёт сильный ветер, раздирающий горы и сокрушающий скалы — но не в ветре Господь; после ветра страшное землетрясение колеблет горы — но не в землетрясении Господь; огонь идёт по земле, сжигая всё на своём пути — и не в огне Господь. Создатель и Хранитель этого мира явился Своему пророку в веянии тихого ветерка (3 Цар 19:12). Языком образов, пророческим языком Бог даёт знать Своему ревнителю то, что открыто каждому христианину. Пророк Илия в своём человеческом усилии достиг самого предела веры, но Господь показывает ему то, что выше этого — человеколюбие и милосердие ко всякой твари. Любовь, веяние тихого ветерка, который не опаляет, а лечит раны ближнего, успокаивает его — вот то откровение пророку, которое он получает от Бога на наших глазах. В этом тайна Евангелия, тайна Христова — в откровении Бога-Человеколюбца.

Праведники Ветхого Завета — это столпы веры, в них есть что-то героическое, монолитное, это даже не камни веры, а целые скалы. Подобная цельность натуры встречается крайне редко, но вот что поразительно: при ревностной, пламенеющей любви к Богу пророк Илия не замечает людей. Прячась от своих преследователей, он просит у Бога смерти: он остался один, сыны Израиля оставили завет с Богом, разрушили жертвенники, убили пророков; Илия — единственный уцелевший ревнитель истинного Бога. И Господь, утешая пророка, говорит, что семь тысяч человек в Израиле не преклонили колена перед Ваалом (3 Цар 19:18). И вот вопрос: как такой славный пророк и прозорливец не заметил рядом с собой семь тысяч своих единомышленников и единоверцев? Святой Илия был подвижником Ветхого Завета, и поэтому его подвиг угождения Богу был таким без-человечным, отсюда и такая жестокость и жёсткость к людям, опаляющая ближних ревность ради Бога. Пришествие в мир Богочеловека стало подлинным Откровением не только о Боге, но и о человеке, о его высоком достоинстве и необыкновенной ценности для Бога. Поэтому святость Евангельская — иная святость, и Христос воспитывал в этом Своих учеников. Пламенные Апостолы, “сыновья громовы” Иаков и Иоанн, просят у Спасителя разрешения свести, подобно Илие, огонь с неба на самарянское селение, которое не приняло их. Христос запрещает им: Не знаете, какого вы духа; ибо Сын Человеческий пришел не губить души человеческие, а спасать (Лк 9:54–56).

Во Христе явилась нам любовь Божия к человеку — кроткая, смиренная и воистину жертвенная. В христианской древности Спасителя изображали в виде отрока. Илия — муж, муж ревности и силы, столп веры и благочестия. Два разных знака святости: муж силы и слабый отрок, о котором пророчествовал святой Исаия: Трости надломленной не переломит, и льна курящегося не угасит (Ис 42:3).

Так почему же мы, ученики Христовы, чтим святость ветхозаветного пророка? Ведь о последнем пророке Ветхого Завета, который пришёл в духе и силе Илии, сказано, что из рожденных женами не восставал больший Иоанна Крестителя; но меньший в Царстве Небесном больше его (Мф 11:11). Меньшие — это мы, хранители Откровения о Боге-Человеколюбце, принявшие это Откровение не своими заслугами, но даром благодати Божией. Но Евангельская святость, которой мы восхищаемся в святых — это соединение предельного человеческого усилия с действием благодати Святого Духа, ибо любовь Божия излилась в сердца наши Духом Святым (Рим 5:5). Ревность веры и любовь к людям. И святые доевангельской поры для нас прежде всего учителя и пример для подражания в этой пламенной ревности, которая есть ответ благодарного сердца на любовь Бога к человеку. К той же пламенной вере нас призывает и апостол Павел: Духом пламенейте (Рим 12:11). Только нам надо крепко помнить о том, какого мы духа, и в любви к людям подражать нашему Богу-Человеколюбцу.

Апостол Павел называл церковную жизнь христианина созиданием самого себя в любви (см. Еф 4:16), призывая христиан поступать достойно звания, к которому они призваны (Еф 4:1). В чём же он видел знак этого достоинства? Надо жить со всяким смиренномудрием и кротостью и долготерпением, снисходя друг ко другу любовью (Еф 4:2). Ревность без снисхождения в любви к людям возвращает нас в Ветхий Завет, а значит, в суровую, даже кровавую действительность и в одиночество веры с надеждой на откровение Бога-Человеколюбца. Но ведь Христос уже пришёл, и любовь Его открыта нам так очевидно, так осязаемо, и мы безответны перед Ним. Мы — христиане, и имя Христа мы носим, стараясь, чтобы в нас были те же чувствования, какие и во Христе (Флп 2:5). С ближними надо обращаться бережно и нежно; и в те минуты, когда ревность в Боге будет захлёстывать нас, накрывать волною, надо быть очень внимательным, чтобы, не дай Бог, не переломить “трости надломленной” и не убить своей неуёмной ревностью живого человека.

Архимандрит Савва (Мажуко), журнал «Альфа и Омега», 2009 г.

Смотреть авторскую передачу о. Саввы «Свет невечерний»  о первом аскете древности и примере для подражания для современного монашества, неутомимом ревнителе по Бозе и обличителе культа кровавого бога Ваала (жертвоприношение детей), свидетеле преображения Господня и будущем свидетеле второго пришествия Иисуса Христа можно на youtube-канале монастыря.