Принцесса Анна Византийская: «Иду, как в полон, лучше бы мне здесь умереть»

Английская народная мудрость гласит, что за каждым великим мужчиной всегда стоит не менее великая женщина. Рассуждать о том, как часто эта пословица работает, мы сегодня не будем. Вспомним лучше о том, что в прошлом году Русская Православная церковь отметила тысячелетие со дня блаженной кончины святого равноапостольного великого князя Владимира, Крестителя нашего. Со школьной скамьи мы все прекрасно осведомлены о его предках – бабушке, равноапостольной княгине Ольге, о могучем князе Святославе Игоревиче – отце Владимира; о сыне его, великом нашем правителе Ярославе Мудром. Но среди людей, окружавших Великого князя особняком стоит одно женское имя. Имя это – Анна, царевна Византии.

При упоминании о царевне Анне мне вспоминаются студенческие годы и лекции по истории культуры. Рассказывая о духовной жизни наших предков, профессор, совершенно по-светски понимавший саму историю Крещения Руси, восклицал: «Представьте, насколько прекрасной должна была быть сестра Императора Византии, если Владимир ради брака с ней отказался от нескольких сотен своих жён и наложниц!»

Мы же с вами прекрасно знаем, что причина принятия христианства русскими людьми в X веке была далека от просто эстетических вкусов князя Владимира. Без Божьего Промысла не происходит ничего, тем более такие эпохальные события. Тем не менее, даже Повесть временных лет сообщает нам, что Владимир принимает святое крещение именно как условие для брака с греческой царевной.

Остановимся же подробнее на персоне той, о ком в нашей истории так мало известно. Дата её рождения, 13 марта 963 года, стала известна нам совершенно случайно. В исторических хрониках Византии не было принято отмечать даты рождения девочек, даже если эти девочки рождались в семье Самодержца. Но хронист Иоанн Скилица оставил заметку о том, что за два дня до смерти Императора Романа II Младшего в его семье случилось прибавление – родилась девочка, наречённая Анной. Доподлинно неизвестно, отчего умер двадцатичетырёхлетний монарх. Сам Скилица писал, что смерть его наступила по причине «изнурения плоти позорнейшими и сластолюбивыми поступками». Однако уже в то время по стране ползли слухи о том, что Роман был отравлен. Так или иначе, прямым наследником престола остался царевич Василий, старший брат Анны. Но по малолетству он и не мог вступить в свои права, и регентшей при нём стала мать – Феофано. Это была властная, волевая женщина, которая после смерти первого мужа и до совершеннолетия сына дважды выходила замуж и через эти браки возводила на престол двух Императоров: Никифора II Фоку и Иоанна I Цимисхия (Никифора сама же свергла и развелась с ним). Со смертью Цимисхия Василий вошёл в пору совершеннолетия и унаследовал престол. Августейшая сестра его, Анна стала завидной невестой, чьей руки готовы были добиваться многие монархи Европы. Немецкие хронисты XI века сообщают, что за Анну был просватан наследник престола Священной Римской Империи (так называлась средневековая Германия) Оттон III.

Король Франции Гуго Капет имел виды на византийскую царевну в качестве супруги для своего сына, будущего короля Роберта II Благочестивого. Армянский историк Степанос Таранеци упоминал о том, что к Анне сватался один из князей Болгарии.

Хотя, эта версия и странна тем, что между Болгарией и Византией шли постоянные войны, а сам Император Василий вошёл в историю как Василий II Болгаробойца. Но вернёмся же к нашим источникам.

Нестор-Летописец сообщает, что в 988 году князь Владимир идёт походом на Таврию (сегодняшний Крым), захватывает город Корсунь – греческий центр полуострова и грозит Византии походом на Константинополь в том случае, если Император откажется выдать за него замуж свою сестру.

Несмотря на то, что ещё дед Василия и Анны Константин VII Багрянородный в своём трактате «Об управлении Империей» завещал не заключать династических браков с варварскими северными народами, в том числе и с русами, Василий и его брат-соправитель Константин VIII соглашаются с требованием Владимира при условии принятия им святого крещения. Русский князь был не против. Сама же Анна не была в восторге от перспективы править Русью. До нас дошли её слова перед отъездом: «Иду, как в полон, лучше бы мне здесь умереть».

Однако Господу было угодно, чтобы Анна не просто не умерла, но сыграла выдающуюся роль в Крещении и просвещении наших предков. Арабский историк Абу Шоджа ар-Рудравери в своих записях об этих событиях отмечает исключительную роль царевны Анны в деле крещения самого князя Владимира: «Женщина воспротивилась отдать себя тому, кто расходится с нею в вере. Начались об этом переговоры, которые закончились вступлением царя русов в христианство». За крещением князя последовала свадьба, и пара отправилась в Киев, где и произошло самое значительное событие во всей нашей истории – Крещение Руси.

Имеются сведения о том, что Анна Византийская принимала самое активное участие в становлении церковной жизни на Руси. Известный сирийский православный историк XI века Яхья Антиохийский сообщает, что Анна построила множество церквей. Церковный устав князя Владимира, документ, определивший статус и полномочия христианской церкви на Руси, был составлен не без участия супруги правителя: «Сгадав Аз с своею княгинею Анною». Неизвестно доподлинно, были ли у Анны и Владимира дети. По крайней мере, сыновей, которые могли бы унаследовать престол отца, точно не было. Впрочем, знаменитый историк XVIII века Василий Никитич Татищев утверждает, что жена польского князя Казимира I Восстановителя, киевская княжна Мария Добронега была дочерью Анны Византийской. Но выводы эти сделаны только на основании примерного совпадения лет жизни обеих. Скончалась же супруга нашего Крестителя несколько раньше его самого – примерно в 1011-1012 году (6519 год Константинопольской эры). Немецкий хронист утверждает, что гробница её находилась в церкви Пресвятой Богородицы в Киеве, рядом с гробницей Святого Владимира. Несмотря на то, что нам, благодарным и не очень, потомкам так мало известно о жизни одной из славнейших наших жён X века, мы можем уверенно судить о том, что в деле Крещения Руси она явилась человеком, чью роль нельзя недооценить.

диакон Алексей МИТРОФАНОВ для монастырского еженедельника «Правило веры»