Расстрел царской семьи — преступление века в «красной столице Урала»

Достаточно часто в современной криминальной хронике можно встретить уже набившее оскомину словосочетание «преступление века». Особенно иронично оно может звучать, когда речь идёт о краже произведения искусства или того хуже, драгоценности. Если рассматривать нашу историю XX века, светскую или церковную, в ней можно найти, не побоюсь этого слова, миллионы (!) преступлений, каждое из которых гораздо трагичнее, чем похищение какой либо, пусть и самой гениально написанной картины. Красный террор, сталинские репрессии, зверства немецких оккупантов в годы Великой Отечественной войны, – всё это печальные страницы самого кровавого столетия в нашей истории.

В №27 (52) нашей приходской газеты «Правило веры»  мы писали о трагической судьбе первого гомельского епископа Митрофана, расстрелянного большевиками в 1919 году, а уже подходит ещё одна скорбная дата – годовщина со дня расстрела последнего Российского Императора и его семьи. Событие это до сих пор овеяно множеством мифов. В сегодняшней статье я не ставлю себе задачу подтвердить какие-то из них, а какие-то опровергнуть. Я лишь хочу напомнить о той страшной летней ночи, которая навсегда лишила нас надежды на восстановление законной монархии во главе с династией Романовых.

Февральская революция 1917 года ввергла Россию в хаос. Император Николай II вынужденно подписал отречение от престола в пользу своего брата Михаила. Тот же, в свою очередь, заявил, что не может стать Царём до тех пор, пока не будет созвано Учредительное собрание, которое и должно предложить ему самодержавную (или конституционную) царскую власть. Но раз не нашлось политической воли у Михаила Александровича, она должна была найтись у кого-то ещё. В стране возникла ситуация двоевластия. С одной стороны, властью себя объявило Временное правительство, состоявшее из депутатов Государственной думы, а с другой – Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов, куда вошли представитель революционных партий. Сам Император Николай Александрович, арестованный своим начальником штаба генералом Алексеевым, и его семья, которую заключил под стражу генерал Корнилов, находились в Царском селе под домашним арестом.

Обстановка в стране тем временем стремительно менялась. В августе 1917 года Временное правительство принимает решение перевести Царскую семью в старую столицу Сибири – город Тобольск. Есть разные трактовки этого события. Глава Временного правительства Керенский утверждал, что причиной перевода в Тобольск стали опасения за жизнь Императорской семьи, так как были возможны покушения со стороны радикальных революционеров. Однако, может быть и другое объяснение. В августе 1917 года произошла попытка государственного переворота во главе с уже упомянутым генералом Лавром Георгиевичем Корниловым. Сам генерал монархистом не был, и верность присяге его никогда не отличала, но среди солдат и офицеров, участников вооружённого выступления, монархисты были. Временное правительство не могло не опасаться возрождения монархии и поспешило отправить Императора подальше от столицы.

В Тобольске осенью 1917 года Царская семья и узнала о большевистском перевороте в Петрограде, том самом, который в Республике Беларусь, единственной стране в мире, до сих пор отмечается в качестве государственного праздника. Практически с самого начала установления советской власти коммунистическое руководство обсуждало вопрос судьбы последнего Императора Всероссийского. Но начавшаяся весной 1918 года Гражданская война отложила его решение на неопределённый срок. Было лишь определено собрать всех Романовых на Урале. Это достаточно далеко от очагов Белого движения и иностранных государств, которые могли бы оказать помощь самому Царю или его родственникам. Кроме того, на Урале были сильны позиции большевиков, а значит, ситуация с Императором и потенциальными наследниками находилась бы под полным контролем.

В апреле 1918 года Царская семья была переведена в Екатеринбург, называемый тогда «красной столицей Урала». Разместили её в прозванном «домом особого назначения» реквизированном особняке бывшего военного инженера Николая Николаевича Ипатьева. Государь Император всё время заключения постоянно вёл личный дневник, из которого нам известны многие подробности пребывания его и семьи под стражей. Тридцатым апреля в нём датирована запись: «Дом хороший, чистый. Нам были отведены четыре комнаты: спальня угловая, уборная, рядом столовая с окнами в садик и с видом на низменную часть города, и, наконец, просторная зала с аркою без дверей. Разместились следующим образом: Аликс (Императрица), Мария и я втроём в спальне, уборная общая. Около подъезда комната караульного офицера. Караул помещался в двух комнатах около столовой. Чтобы идти в ванную и W.C., нужно проходить мимо часового у дверей караульного помещения. Вокруг дома построен очень высокий дощатый забор в двух саженях от окон; там стояла цепь часовых, в садике тоже».

Вплоть до конца 1980–х годов все советские архивные документы, касавшиеся пребывания последнего русского монарха в Екатеринбурге, были засекречены, и основными материалами по этому вопросу были сведения, собранные Николаем Алексеевичем Соколовым. Это был следователь по особо важным делам Омского окружного суда при правительстве Александра Васильевича Колчака. Верховный Правитель России после освобождения Екатеринбурга от большевиков в феврале 1919 года поручил ему вести расследование по делу об убийстве Императорской семьи. Опрашивая свидетелей, Соколов установил, что условия содержания Императора и его домочадцев в Екатеринбурге существенно отличались от таковых в Тобольске. Уже по прибытии в особняк, все члены семьи и прислуга подверглись тщательнейшему обыску. Особо при этом было отмечено, что «один из производивших обыск выхватил ридикюль из рук Государыни и вызвал замечание Государя: “До сих пор я имел дело с честными и порядочными людьми”. Кроме этого были известны и такие факты: «…ставилась на стол миска; ложек, ножей, вилок не хватало; участвовали в обеде и красноармейцы; придёт какой-нибудь и лезет в миску: “Ну, с вас довольно”. Княжны спали на полу, так как кроватей у них не было. Устраивалась перекличка. Когда княжны шли в уборную, красноармейцы, якобы для караула, шли за ними…».

Свидетель Якимов (во время событий – разводящий караула) рассказывал, что караульные пели песни, «которые, конечно, не были приятны для царя»: «Дружно, товарищи, в ногу», «Отречёмся от старого мира» и т. д. Соколов отмечает также, что «красноречивее всяких слов говорит сам дом Ипатьева, как жилось здесь узникам. Необычные по цинизму надписи и изображения с неизменной темой: о Распутине». Продукты, которые доставлялись узникам из находившегося в городе Александро-Невского Ново-Тихвинского женского монастыря, постоянно разворовывались. Таким образом, большевики все 78 дней пребывания Царской семьи в Ипатьевском доме не переставали издеваться над несчастными. В июне была организована провокация: заключённым подбрасывались записки, написанные якобы русским офицером-монархистом, с предложением побега. На деле же автором их был большевик Пётр Лазаревич Войков (настоящее имя – Пинхус Лейзерович Вайнер).

4 июля новым начальников охраны Царской семьи был назначен Яков Михайлович (Янкель Хаимович) Юровский. Именно он командовал расстрелом в ночь с 16 на 17 июля 1918 года в подвале дома Ипатьева. До сих пор нет единого мнения о том, кто принял решение о расстреле: местные ли органы советской власти, или же непосредственно высшее руководство Советской России во главе с Лениным. Обстоятельства расстрела и уничтожения тел крайне туманны. То есть, свидетельств участников имеется достаточно, но сведения их порой настолько противоречивы, что в единую картину их сложить довольно непросто.

Несомненно лишь то, что в ту трагическую ночь в подвале дома Ипатьева были окончены земные дни одиннадцати человек: Императора Всероссийского Николая Александровича, Императрицы Александры Фёдоровны, Цесаревича Алексея Николаевича, Великих княжон Ольги Николаевны, Татьяны Николаевны, Марии Николаевны, Анастасии Николаевны, лейб-медика Евгения Боткина, повара Ивана Харитонова, камердинера Алексея Труппа и горничной Анны Демидовой. Останки убитых уничтожались разными способами: сжигались, обливались серной кислотой, сбрасывались с шахту…

Ещё в советское время, в 1979 году, в районе, где предположительно должны были быть захоронены останки членов Царской семьи, были обнаружены девять скелетов, которые тут же зарыли обратно. Новая эксгумация была проведена в 1991 году. Комиссия экспертов установила, что останки принадлежат Императору и членам его семьи. В 1998 году они были перезахоронены в Петропавловском соборе Санкт-Петербурга. Однако, по сей день подлинность этих останков вызывает массу сомнений. В частности, наша Церковь их так и не признала действительно принадлежащими Царской семье.

В 1981 году Русская Православная Зарубежная Церковь причислила Императора Николая II и его семью к лику святых. В Русской Православной Церкви канонизация Императорской семьи вызвала бурные споры. Во множестве книг и статей высказывались мнения как за, так и против канонизации. Достаточно сказать, что одним из главных противников канонизации последнего русского Царя выступил уважаемый многими профессор Алексей Ильич Осипов. Тем не менее, 20 августа 2000 года Русская Православная Церковь прославила Императора Николая Александровича и членов его семьи в лике святых новомучеников и исповедников Российских, явленных и неявленных. Так свершилась великая справедливость в отношении людей, до конца исполнивших свой христианский и государственный долг, и в полной мере разделивших судьбу своего Отечества.

диакон Алексей МИТРОФАНОВ 

[widgetkit id=58]